Сколько существует человечество, столько же люди борются за свою свободу. И в то же время большая часть из них страшится одиночества. Не только это состояние, но и само слово колючее и холодное, будто сделанное из синего льда. От него веет пустотой и печалью.
Одиночество существует. Это бесспорно. Неизвестно точно, существует ли единство, хотя многие стремятся к нему разными путями и способами. Здесь на помощь приходит и религия, и дружба, и брак, и многое другое. Чего только не выдумывали люди, чтобы не чувствовать себя одинокими. Ведь им так хочется единства. Им очень нужно знать, что кто-то думает так же, как и они. Что их существование оставит след в чьем-то сердце.
И в этой погоне за коллективным единством человек забывает про единство с собой. Уметь быть собой и быть с собой – это так просто на первый взгляд. Маленькому ребенку ничего не стоит быть единым с собой, быть цельным. Настолько цельным, что он спокойно может играть в одиночестве долгое время и совершенно не переживать по поводу своего одиночества.
Это потом, когда колесо социума станет затягивать ребенка, а взрослые начнут невольно внушать ему правила «игры» в этом мире, он начнет чувствовать непреодолимую потребность в единстве с кем-то другим. И когда эта вымышленная общность с другим человеком потребует от него наступить «на горло собственной песне», в большинстве случаев он так и поступит. Вот где кончается единство с собой и начинается одиночество. Другой человек становится необходимой частью взрослеющего ребенка, и если эта часть отлучается, игнорирует его или вообще уходит из его жизни, он начинает чувствовать себя одиноким. Такое чувство рано или поздно приходит в жизнь каждого из нас, потому что люди вокруг приходят и уходят, или просто меняются в течение жизни, оставляя чувство пустоты вместо себя.
И вот ведь насколько эта потребность в дополнительных частях своей личности прочно укореняется в каждом человеке! Ему и свободы хочется, и в то же время он зависим от окружающих его людей. У тех, чья внутренняя разобщенность велика, такая потребность приобретает патологический характер: они находят того, кто, по их мнению, больше всех подходит в качестве дополнения, и пытаются вцепиться в свою жертву мертвой хваткой. Здесь срабатывает принцип «бульдожьей челюсти»: чем активнее жертва старается освободиться, тем сильнее сжимаются челюсти. И за всем этим противоборством стоит безмолвный и равнодушный наблюдатель, имя которому Одиночество.